Внутри меня начался прилив и мне отчаянно хочется плыть, хотя воды ещё только по колено.

Я вернулась после недели кайтсерфинга в Тарифе. На сетчатке глаза отпечатались сотни кайтов и мерещатся в пустом небе Берлина. Сгоревшая кожа головы облезает и сыпется хлопьями, коллеги вежливо интересуются, не лишай ли это. Перчатки загорелых рук и пальцы в засоленных ранках. Волосы обалдели от нежности кондиционера после недели полевых условий дегтярного шампуня, струятся и щекочут уши. Уши облезают тоже.

Ноги и бедра в россыпи задорных синяков. Это не пальцы настойчивого поклонника, это доска, которую я так ненавижу, когда она вырывается из рук, и обожаю, когда мы сливаемся воедино и, закладывая низкую петлю, летим на тяге вперед и вверх под вопли Андрея в ухо: “куда ты так несешься?!”

Едва прорезавшиеся крылья ноют и требуют йоги. Голова обалдела от щедрой свободы моря и ветра. Всё кажется возможным, когда свою волю диктует природа. Выйдя из моря в последний день я поняла, что не могу уехать, не пообещав вернуться. В самолете стало ясно, что надо что-то менять.

Нет ничего страшнее перемен. Гигантская пропасть с рваными краями и бесконечным темным дном. За ней белеет берег с белым песком и роскошным оазисом возможностей. А если не допрыгну? Что там внизу? А если останусь и не прыгну? На одной чаше весов унылая работа и повторяющиеся циклы вечеринок-затмений. На другой – море и неиссякаемые, подпитывающиеся водой силы. На одной – надежные пэйслипы и аренда за квартиру, на другой – неизвестность, вдохновение и звезды-заговорщики.

Я пообещала себе в этом году делать только то, что никогда не. Меня выдернуло резким порывом и вот я несусь, разрезая волны, и расширенные зрачки не успевают фиксировать, как берег удаляется, предлагая мне безбрежный океан взамен. Мне страшно, но адреналиновая кома толкает соглашаться на всё.

Идеи сталкиваются и не дают дышать в перерывах. Ретрит в горах в Азии, зимовка под кайтом на море, корни в остров чая с молоком и лучшей уличной музыки. Мне страшно отпустить планку нижней рукой и повиснуть на трапеции. Мне страшно уволиться с работы и поверить в себя. Но мои важные и правильные планы расчерчены только до июля. А дальше планов нет.

В марте этого года внутренние планеты выстроились в ряд и в голове сложился сюжет. Я села писать книгу. Замирая от восторга и цепляясь пальцами за убегающую реальность, я накидывала главы, придерживаясь звездной карты общей задумки. Идеи складывались, как слои Наполеона. В ход шло все: от старых заметок в жж до полусознательных сполохов твиттера. Стало ясно, что я неосознанно пишу книгу уже несколько лет. Разбросанные яркие мазки стали объединяться в единую картину.

А еще спустя месяц стало ясно, что писать книгу, искать работу и ходить в офис пять дней в неделю невозможно. Я обратилась к опыту старших товарищей: “я взяла в долг у подруги и на год заперлась в комнате, пристегнув пальцы к клавиатуре”, “родители пообщали содержать меня, 35-летнюю даму с амбициями, 12 месяцев, чтобы я не думала ни о чем кроме книги”, “я уволился, съехал из роскошного лофта в центре в деревню в 50 км от города, продал машину и стал проедать накопленный за годы вклад на ипотеку; у меня был год, чтобы написать книгу”.

Я пока разминаюсь и готовлюсь к прыжку через пропасть. Собираюсь с силами, сравниваю риски и амбиции и готовлюсь, если придется, раскинуть руки и красиво планировать в пропасть. Если получится у меня, то получится и у вас.

 

P.S. Новости о комете Вашкелите в режиме реального времени здесь.