Оля телепортировалась в Берлин стихийно. Приземлилась в Шонефельде и стукнула в телеграм “ну, я тут”. Это был первый Олин Берлин. Она много о нем слышала и догадывалась, что он ей понравится. Но все же хотела большего. Хотела увидеть его настоящим, когда условности спадают, подводка сползает, зажимы отпускают и вы внезапно взахлеб друг другу доверяете.

“Я хочу на ваши легендарные вечеринки” заявила Оля. Я никуда не собиралась. Мы вместе с Берлином уже больше двух лет. Я знаю его небритую утреннюю физиономию и мутный взгляд после второго колеса. Но все-таки я помнила, каким он был для меня два года назад. Развязным, худощавым, с блуждающей улыбкой и бесконечным запасом объятий. Он постоянно тянул в авантюры, но ненавязчиво, без давления. Я поняла, что обязана их с Олей познакомить. Sharing is caring – так гласит татуировка у него на груди.

Настоящий Берлин – это не километровые очереди в Бергхайн и не напомаженные турки второго поколения в Вотергейте. Настоящий Берлин – это 7-этажное бывшее фабричное здание, которое на сутки превращается в склад полуголых тел и вытаращенных глаз без радужки. Люди на входе приветливы, радостное предвкушение назойливо тянет уголки губ вверх. Здесь не нужна каменная физиономия Бергхайна, здесь на просьбу фейсконтрольщика “опиши мне, в чем ты будешь”, я сделала глубокий влажный вздох, растрепала остатки реальности и протянула: “о, на мне будут очень узкие высокие шорты, длинный галстук, перчатки выше локтя и роскошное кружевное белье”. Он чуть прищурился, визуализируя образ, улыбнулся и кивнул: welcome.

Внутри люди быстро избавляются от социальных образов и становятся собой. Кто-то, натягивая латексное боди, кто-то, застегивая ремни на шее, кто-то, оставляя всю одежду в гардеробе. Спустя 40 минут зрачки расширятся, реальность увлажнится и внутренний цензор потеряет контроль. Добро пожаловать в мир свободной любви.

Первый час уходит на исследование пространства. От верхней зоны в приглушенном неоне, где люди лежат на полу и разглядывают своё отражение в зрачках партнера, до подземного бункера с узкими клетками и хлыстами, примитивным техно и темными комнатами. Большую часть времени проводишь в плотном трафике на лестнице, обмениваясь случайными поцелуями с встречным потоком.

После недели вежливого будничного притирания, Оля была готова к Берлину выходного дня. Была готова раздеться, когда того требовали условия, терпеливо ходила каждые полчаса наполнять бутылку водой, бесконечно говорила со сменяющимися визави, танцевала под сомнительное техно и просила обнять, когда бессмысленным казалось хотеть чего-то ещё.

Мы вышли с вечеринки в 9 утра. Воскресный Берлин сладко дремал. В акварельном воздухе пахло весной, сакурой и ощущением, что все возможно.