Я всегда хотела детей. Представляла, как к старости буду собирать круглые столы с внуками, племянниками и их молодыми женами. Думала, что главное в авантюре с почкованием, чтобы им достались зеленые глаза моей мамы и чувство юмора дяди. Тяжело переносила незвучные фамилии бойфрендов. Прикидывала лучшую разницу. Выбирала вид спорта. Для мальчиков, конечно, плавание, для девочек художественная гимнастика.

Я никогда не хотела детей. Никогда не мироточила при виде белокурых ангелов. Не вглядывалась в лицо очередного друга, пытаясь смешать в голове наши черты и получить образ нового человека. Не мечтала их наряжать, не придумывала, чему их научить. Рядом всегда был кто-то, кто хотел детей больше. Кто хотел их с самого детства, заякорив в памяти имя для первенца.

Когда мне было 15, я думала, что, как мама, к 30 совершу пару пробных заездов в замужество, заведу детей и буду снова молода, красива, активна и с вычеркнутым пунктом обязательной программы. Мне казалось, что эта детская канитель приходит сама. Как выросшая грудь, цикл или первая любовь.

Несколько лет назад подружки пустились в авантюру с размножением. Инстаграмные дети, пушистые ресницы и комбезы с ушками умиляли, а затем я прокладывала маршрут до следующего рейва. Радовалась, что меня радуют чужие дети. Не расстраивалась, что внутри не перещелкивает тумблер “мне тоже так надо”.

Повзрослев, я раскусила как функционирует общество. Ему нужно “солидное обоснование”. На любую ситуацию просто найди солидное обоснование, декларируй публично, живи спокойно. Я выбрала несложный экзерсис “я до сих пор не встретила человека, от которого мне хотелось бы детей”. Одновременно с этим прониклась пониманием к чайлдфри. Увидела этот диагноз под правильным углом и поняла, как. Дисклеймер: большинство людей до сих пор не понимают, как можно не хотеть детей.

А затем я встретила человека, от которого хочется родить детей. И узнала наверняка, что я никогда особо не хотела детей. Хотела их в теории, уже почти взрослыми, проскакивая самые горячие годы материнства. Пытаясь оправдать себя, вела беседы с подругами с отпрысками. Узнала, что в каждом втором случае детей хотели больше мужчины. Подумала, что это очень правильно. Пусть мужчины хотят детей, им можно хотеть безвозмездно.

Самое страшное в babe-jumping, что это навсегда. Можно развестись, разъехаться по разным странам и вернуть девичью фамилию, а дети это навсегда. Всегда они будут напоминать круглыми глазами-блюдцами, кто дал им визу в наш мир. Они будут воплощением наших мечт, страхов, надежд, недостатков, побед и провалов. Слонами в посудной лавке нашего имиджа. По детям будут судить и оценивать нас. Говорить “сама-то непутевая, а дети вон какие хорошие”. Или “такая перспективная была, а потом родила этих оболтусов и всю жизнь на них угробила”.

Но все это безнадежно меркнет, когда думаешь о магии. Единственной доступной нам магии в этом мире. Мы до сих пор не научились телепортироваться и становиться невидимыми. Но мы умеем делать новых людей. Мы можем создать нового человека, который, наконец, изобретет телепортацию.

Реклама