Воскресенье, 3 часа дня

Стоит перед зеркалом. Голая. Рассматривает налитые твердые соски. Наклоняет голову вправо, убирает волосы с шеи, на ней красные следы от укусов. Заходит в душ, вскрикивает, когда вода пробегает по соскам. Больно. Даже прикасаться больно. Тщательно, насколько позволяет на 90% поврежденная его губами, зубами, щетиной поверхность кожи, смывает с себя его запах. Замечает укус над левой ягодицей. Четкие два полумесяца. Можно рассмотреть пломбы, если постараться. Уже синеет, а во время прикосновения отдается лишь легким эхом прошлой ночи.

За 3 часа до этого

Гостиница. Единственный бонус — огромные одеяла. Она не одета уже часов 8. Залитая светом, в белых простынях, она никогда  в жизни не чувствовала себя так подобающе раздетой. Он сидит рядом в кресле. Весь в черном, одетый. Иногда подходит к ней, сжимает сильно плечи, кусает шею. Переворачивает ее тело так, будто старается на ощупь запомнить каждый квадратный сантиметр. Снаружи и внутри.

За 3 часа до этого

Проснулись. После не сна. Он простыл. Его голос упал еще на пару октав. Притягивает ее к себе за бедра. Вжимает в себя. Она извивается. Желание вспыхивает быстрее, чем спичка. Он переворачивает ее на живот, вжимает за талию в кровать. Входит очень резко, сильно. Она вскрикивает от боли, зарываясь в подушки. Презервативы давно закончились. Он трахает ее так, как будто старается оставить автограф. Она пытается привстать, он вжимает ее руки в кровать, накрывая всеми своими 90 килограммами желания. Сквозь спутанные волосы она кричит от боли, смешанной с закаливающим адреналином счастья. Вдруг он резко выходит из нее, падает всем весом сверху и выдыхает «стой!».

За 6 часов до этого

Входят в гостиницу. Уже в лифте он бескомпромиссно шагает к ней, сжирая поцелуем. Из лифта походка не такая твердая. Садится на край кровати. Она подходит. Первое касание губ, он поднимает ее и бросает на кровать. Полное ощущение, что каждый сантиметр его тела соприкасается с ее. Они так мало говорят, потому что мало воздуха. Весь мир сконцентрировался сейчас на этой кровати. Как будто разорвалась водородная бомба, обесточив мир на километры вокруг. Он снимает с нее платье так, будто делает это постоянно на протяжении 10 лет. Они сплетаются так уверенно, как будто это единственное, что они умеют.

За 2 часа до этого

Крыши Петербурга. Мосты. Открытая терраса. Лишний алкоголь и два светлых пледа, как будто он в полотенце, а она в халате. Пора уходить. Он: поехали. Она: куда? Он: не знаю. Она отходит в туалет. Ей нужно промокнуть глаза ледяной водой, чтобы унять блеск. Она старается выдохнуть, но сердце замерло и перешло на шепот. Она выходит. Он сидит на диване. Садится рядом. Поднимает глаза. Фотобудка. «Давай сфотографируемся». Заходят. Они с трудом справляются с управлением. Он: чб? Она: конечно! Первое фото. Второе. Затем они смотрят друг на друга. Вселенная сжимается в точку. Четвертое фото. Он ее целует. 10 лет схлопнулись, когда их губы коснулись. Она с удивлением узнает его губы 10-летней давности. 10…9…8…7…6…5…4…3…2…1… Поехали! Дальше только бездна и долгая задержка дыхания.

За 7 часов до этого

Она идет по залитому солнцем Петербургу. Идет знакомиться с дочкой лучшего друга. Легкое платье, босоножки, размазанная улыбка. В сумке молоко и пряники. Внезапно падает смс. Московский номер. «Привет, ты в Питере? Это …». 3 краткие смс и в 9 они встречаются на ужин. Вот просто так. Перечеркнув годы тишины по разные стороны земного шара. Она спокойна и взвешена. Она ни на секунду не сомневается. Она знает, что годы кольцуются, образовывая новые слои в фантастическом торте жизни.

За 5 лет до этого

Она, наконец, снова влюблена. И счастлива. Уже больше года. Этот новый — совсем другой. Новый — спокойный и хороший. Новый заставляет ее чувствовать себя лучше. Идут на День рождения к ее лучшему другу, который вскоре станет и его лучшим другом. Она входит в гигантскую квартиру на Невском. Раздает объятия и поцелуи, не экономя себя. И вдруг ее взгляд утыкается в него. Он сидит на подоконнике. Смотрит прямо в нее. Очень глубоко. Улыбается так же, как тогда, 5 лет назад. Весь вечер он рядом с ней. Вливает в нее алкоголь, говорит липкие, расцвечивающие прошлое фразы. Он как удав, который медленно сдавливает ее, затаскивая в омут прошлого. Она парализована. «Я никогда не хотел никого так, как тебя».

10 лет назад

Школа закончилась, но в последние дни подарила первую любовь. Наивную и бессмысленную. Крашенный близорукий мальчик, который играет на гитаре и поет «Настя». Сочные детские поцелуи и нелепые домыслы на ровном месте. И главное: в конце последней встречи она отдает ему листок, на котором описано все то, что случилось с ними накануне. Они расходятся, а она не поступает в институт и выпадает из жизни на год-другой. Проходит стадии ненависти и отторжения. Лечит первую разбитую любовь.

Вот так закрыт гештальт 10-летней давности. Вот так одни сутки показали, что 10 лет — это совсем ничто.

«Ты стала еще красивее, чем десять лет назад».
«Я очень боюсь, что в конце ты отдашь мне листок, на котором все это будет описано».
«Ну что, через 5 лет?»