2022 год стал идеальной проверкой на вшивость для российских музыкантов. С течением войны балансировать “вне политики” становилось все сложнее и деятели искусства срывались и падали в одну из категорий: таланты в изгнании или зиганутая траурная толпа в черном под предводительством Шамана – бледного безликого ярусского.

Традиция втягивать музыкантов в политическую орбиту и превращать в инструмент овладения толпой существует издавна. Из последних ярких примеров – гастроли поп-звезд перед выборами Ельцина 1996 года. Власть искала триггер, который заденет струны молодежной и/или аполитичной души. Решение крылось в самой задаче: струны души теребят вокально-инструментальные ансамбли. Тогда в 1996 многие музыканты толком не понимали, за что выступают. В эпоху полного хаоса гарантированная череда выступлений с солидной оплатой стирала любые вопросы.

Короткий свободный вдох Веймарской республики обернулся музыкальным фейерверком в Германии. Немецкое кабаре с ее главной звездой Марлен Дитрих. Шлягеры, подарившие миру термин, пересочиняют американскую поп-музыку начала 20го века. И, наконец, немецкий джаз. Обстоятельные немцы взялись за новое направление всерьез – издали первый в мире учебник по джазу и открыли первые в мире курсы по джазовой музыке во Франкфуртской консерватории. Классическая серьезная музыка обретала новое дыхание с Паулем Хиндемитом, переосмыслившим Баха в 20 веке по греческому канону 6 века.

1933 год загнал свободу творчества в трубы и заставил двигать жернова идеологии. Практически все видные деятель Веймарской Республики покинули Германию. Марлен Дитрих построила невероятную карьеру в Америке, отклонив несколько роскошных предложений Геббельса, обещавшего ей более 200000 рейхсмарок за фильм. Немецкий джаз был признан дегенеративным направлением и изображен в виде обезьяны в серьгах с желтой звездой на груди. Пауля Хиндемита Геббельс назвал “атональным штурмовиком” и несмотря на заступничество вице-президента музыкальной палаты Рейха Хиндемит был вынужден эмигрировать в Швейцарию в 1938 году.

В 1933 году, когда национал-социалисты пришли к власти, начались великие чистки. Атональная музыка, джаз и сочинения еврейских композиторов были признаны “дегенеративными”. Йозеф Геббельс, отвечавший за музыку и культуру, создал Музыкальную палату Рейха. Членство в палате было обязательным, или о карьере можно было забыть. Президентом палаты был назначен Рихард Штраус, а вице-президентом Вильгельм Фуртвенглер, о котором говорили, что он был талантлив от бога.

Вильгельм Фуртвенглер – один из самых влиятельных дирижеров 20 века. Уникальная техника, особая связь с Бетховеном и чистокровное арийское происхождение, Фуртвенглер стал лицом нацистской музыки. Как говорил Геббельс “музыка – самая немецкая форма искусства, потому что она говорит непосредственно из расовой души. Музыка формирует расовую сущность нации”. Сам Фуртвенглер считал, что музыка не имеет отношения к политике и несет в себе самые главные немецкие ценности. В своем заключительном слове на Нюрнбергском процессе по денацификации Фуртвенглер заявил: «Я знал, что Германию охватил ужасный кризис, но в то же время я был ответственен за германскую музыку, и моим заданием было пройти через этот кризис без потерь. Опасения, что плоды моих трудов будут использованы для пропаганды, были ничем по сравнению с моим желанием сохранить германскую музыку, музыку исполнявшуюся для германского народа его же музыкантами. Люди эти, соотечественники Баха и Бетховена, Моцарта и Шуберта, вынуждены были жить под властью режима, без остатка охваченного идеей тотальной войны. Тот, кто не жил здесь в те дни, не может судить о том, как это было».

В 1933 году Геббельс национализировал Берлинский филармонический оркестр, находившийся до этого на частном финансировании, и тем самым спас множество трудовых мест. В составе оркестра было четыре еврейских музыканта, к 1935 году ни одного из них в составе не осталось. В 1934 Фуртвенглер вступился за композитора-новатора Пауля Хиндемита, сцепился с Геббельсом и в знак протеста покинул все свои посты: лидера Берлинский филармонии, дирижёра государственной оперы и вице-президента Музыкальной палаты Рейха. В 1936 году ему предложили позицию дирижера в Нью-Йоркской филармонии. По совокупности причин и возможной провокации Геринга, запустившего слух, что дирижер мечтает вернуться на позицию главного дирижера Берлинской филармонии, эмиграция не состоялась. В глазах американцев Фуртвенглер стал абсолютным сторонником нацистской партии.

Музыка в Третьем Рейхе была настолько важным искусством, что оркестры создавались и в концентрационных лагерях: Дахау, Бухенвальд, в Аушвице их было целых пять. Виолончелистке Аните Ласкер, прошедшей Аушвиц и Берген-Бельзен пришлось однажды играть перед монстром своего времени – доктором Менгеле. Аниту часто спрашивали: как вы могли играть перед доктором Менгеле? Что вы чувствовали? Анита неизменно отвечала: “Ничего! Бах и Шуберт писали великолепную музыку, которая не имеет отношения к нацизму”.

Фуртвенглен бежал весной 1945 в Швейцарию и после в 1947 году прошел Нюрнбергский трибунал, в результате которого был оправдан и ему было разрешено снова дирижировать. В его пользу сказался факт, что он отказывался салютовать нацистскому руководству, не входил в партию и избегал играть на концертах, посвященных дню рождения Гитлера. В отличие от Марлен Дитрих, которую в послевоенной Западной Германии закидывали яйцами и плевали в лицо, Фуртвенглер оставался абсолютной звездой до конца своей жизни. 

Война с Украиной закончится. И музыканты, зигующие под людоедскими лозунгами, пойдут под трибунал. Ларису Долину забудут как талантливую джазовую певицу, а Лазарева как симпатичный российский бойз-бэнд. И если бы кто-то из этих людей обладал действительно выдающимся талантом и отказывался салютовать кровожадной войне – они бы получили второй шанс. А пока на Нойза, Земфиру и БГ не купить билетов. Оказалось, что все, кому они нужны, оказались тоже здесь – в мире без войны.