Бег

21 сентября президент Путин объявил мобилизацию, кокетливо назвав ее “частичной”. В указе о частичности ничего не свидетельствовало. По стране полетели повестки, взвод уклонистов, равный означенным целям мобилизации – 300 000 двинулся за пределы России. Придворные рейтинги о безусловном одобрении президента потонули в толпах бегущих в Верхнем Ларсе. 
300 000 мобилизуемых, промямленные министром обороны в интервью (самый неожиданный формат для подобных объявлений), в официальных документах оказались скрыты под грифом “для служебного пользования”. В независимую прессу потекли сливы: миллион! Нет, полтора! Все два! На самом деле, с численностью мобилизации – это как с каналами в телеграме: если набирается больше 99 сообщений, облачко рисует 99+. Так и тут – 300000+ и конца нет. Мобилизация, как новая норма.

Привилигерованные жители Ингрии с вшитыми финскими визами в паспорта бегут на север. На границе финны дежурно спрашивают о цели визита, люди разводят руками – “получать резидентство”, финны дружелюбно кивают. С финской стороны к границе тянется огромная очередь автомобилей с русскими номерами. За рулем единственный пассажир – женщина.

Граница Бурятии с Монголией, которая со времен татаро-монгольского нашествия не помнит очередей, живописно встала. Граница с Грузией оказалась парализована. Внезапно выяснилось, что у России есть сухопутная граница с Норвегией. Люди бегут одни и с детьми, с неработающими карточками и заканчивающимися визами. Судорожно гуглят “где в Европе легче жить нелегалом” и терзают меня вопросами о гуманитарных визах для уклонистов в Германии. Как закаленный 10-летним сроком жизни в стране сандалей на носки, сообщаю – это мировая столица бюрократии. От разговоров до решений потребуются месяцы, а то и годы. Езжайте в Испанию – там проще нелегалом и вкусная еда.

Каждое решение, принятое российским правительством, должно опираться на цифры. Особый вид извращения – строить теории, как получились те или иные цифры, которые озвучивает правительство. Например, 5937 погибших в войне в Украине. Лучшая версия – это убитые, идентифицированные по ДНК. За вычетом, лднровцев, раненных, плененных и пропавщих без вести. В Российской Федерации образца 2022 года 70 миллионов трудящихся. Из них постановили изъять 300000 (представим, что мы верим этим затейникам), еще 300 000 сейчас штурмуют Верхний Ларс и стремительно испаряющийся рынок съемных квартир в Казахстане. Округлим – поучимся у российский корифеев – -700 000 тысяч из не самого золотого фонда российской экономики. На деле, будет в 2 или 3 раза больше. -2% трудящихся в условиях отстающей экономики – ровно то, что стоит себе позволить.

Мобилизация перечеркнула официозные соцопросы с легендарным рейтингом одобрения в 80%. За первую неделю мобилизации Россию покинули 170 000 легковых автомобилей, что в переводе на мужчин мобилизованного возраста около 250 000. Уклонисты – новая статистика и новая форма общественного мнения. Нет, не все поддерживают Путина. Или, по крайней мере, не во всем.

Еще полгода назад плотная пелена Мордора, накрывшая всю Европу, казалась мне непроницаемой. Я готовилась к тёмным десятилетиям в Русском Рейхе. Но прорыв в Харькове, мобилизация и праздничный отряд гоблинов, возглавляющих оккупированные территории, дали мне надежду. Путин с его одержимостью гендерами входит в крутое пике, удаляясь от надёжной и выверенной идеологии холодной конфронтации запада. Его спичрайтеры очень стараются, смело поднимают вопросы, которые “коллективный Запад” ставит перед Россией. Но Путину тесно в рамках рациональности и сдержанной логики, он расцвечивает тексты отборной отсебятиной. “Дураки какие-то” – вот, в чем весь Путин. И пусть он не дурак, но какой же он пролетарий.