В 2003 году Федерация Велосипедного спорта Великобритании пригласила Дейва Брейлсфорда на позицию директора по перформансу. К тому моменту королевские велосипедисты приближались к столетию абсолютной посредственности: с 1908 года доску почета украшала всего одна золотая олимпийская медаль, а побед в главном велосипедном соревновании планеты – Тур де Франс – за 110 лет существования гонки не значилось вовсе. Дела были настолько плохи, что одна из крупнейших компаний-производителей велосипедов и вовсе отказалась продавать велосипеды британской команде, опасаясь, что упадут продажи среди профессиональных гонщиков.
Брейлсфорд был верным последователем теории микро-улучшений, которые в совокупности дадут приличный выхлоп. “Если вы разобьете весь процесс велогонки на ступеньки-атомы, а затем улучшите каждую на 1 процент, то в сумме вы добьетесь значительного прогресса”.
Команда Брейлсфорда обновила дизайн сидений, сделав их более удобными; втерла алкоголь в покрышки для лучшего сцепления с поверхностью; обвешала спортсменов датчиками, замеряя температуру тела и мышц в разных погодных условиях и майках из разного материала. Перебирая все возможные области для улучшения, они протестировали десятки массажных гелей, выбрав тот, что помогает восстанавливаться быстрее. Они наняли врача, который обучил каждого спортсмена технике мытья рук, позволяющей снизить риск простуды. Они установили лучший тип матраса и подушки для идеального ночного сна, они даже выкрасили командный трейлер изнутри в белый, чтобы замечать точки пыли и грязи на оттюнингованных велосипедах.
Спустя пять лет на олимпийских играх в Пекине в 2008 британцы взяли 60% возможных в велоспорте медалей. В 2012 на Олимпийских играх в Лондоне королевские велосипедисты установили девять олимпийских и семь мировых рекордов. В том же году Брэдли Виггинс стал первым британцем, выигравшим Тур де Франс. В 2013, 2015, 2016 и 2017 победителями становились британцы. За десятилетний отрезок 2007-2017 британские велосипедисты выиграли 178 мировых чемпионатов, 66 Олимпийских и Паралимпийских золотых медалей, пять Тур де Франсов и стали самой успешной двухколесной командой за всю историю.
Я прочитала историю Брейлсфорда в начала черной полосы. Затем заболела кошка, рабочий день увеличился до 10 часов, ушел сон, пришла боль в спине. Спустя четыре недели жизни в аду я обнаружила себя сидящей на полу, прислонившись к швабре, которой я мою описанный кошкой пол раз в час. Я плакала, глядя как расползается лужа по еще не высохшему полу.
В этом году так удачно совпало, что кошкины почки отказали одновременно с посольством России – не хотят забирать у меня гражданство, чтобы немцы выдали другое. На фоне подкрадывающегося на мягких лапах бернаута и 3-недельной простуды в ноябре, которую врачи отказывались лечить “ведь у вас не ковид!”, я словила джекпот. Запланированные деньги на отпуск съел ветеринар, лето в Англии отменила сломанная система записи на сайте посольства РФ. На улице наступила тьма, в голове закончились позитивные мысли.
Я начала с малых дел – постаралась немного улучшить сон: 15 минут чтения перед, свежие простыни раз в неделю, много свежего воздуха и теплые носки. После пробуждения первые 10 минут массаж лица и никакого телефона. Стала заправлять кровать каждое утро и четко разграничила рабочую зону (кухня) и зону сна (спальня), при текущей загрузке остальное время занимает мытье обкакавшийся в памперс кошки и полы, на которые та нассала пока я проделывала в свежем памперсе дырку под хвост.
Психолог говорит “о себе не забывайте!”. Сходила на маникюр впервые с лета – ну и что, что некуда ходить, зато в зуме красивая. Покрасила брови по методу Крыгиной. Поставила витамины на лэптоп, чтобы точно не забывать проглотить после завтрака.
Чувствую ли я кумулятивный эффект? Чувствую себя Валли – роботом, разгребающим мусор, которому забыли сообщить, что апокалипсис состоялся и это никому не нужно. Мои внутренние системы перешли на автопилот. Я пишу презентации, красиво улыбаюсь на звонках и хвалю клиентов. Я терпеливо разминаю обезболивающие в паштет и втираю кошке в десны. Я трижды в день загружаю в стиральную машину описанные кошкой штаны. Я протираю прокусанные исцарапанные пальцы спиртом. Я терпеливо жду, когда все это закончится.
Рациональность во мне твердит, что даже при малейшем улучшении жизнь станет намного лучше. 20 декабря я улечу из опостылевшей берлинской тюрьмы в Ньюкастл и практически перестану работать до января. 11 января попытаю счастья в пятый раз в консульстве РФ и, возможно, стану на шаг ближе к побегу на остров. Если кошка не перестанет писаться за ближайшие две недели, то и с этой проблемой придется попрощаться. Я не понимаю и не чувствую это. Я не помню, как пахнет надежда. Но робот внутри меня отсчитывает каждый прожитый день бернаута.
Сегодня утром я поняла, что настолько устала, что впервые за много лет завтракала в темноте в абсолютной тишине. Не читала новости, не слушала подкасты, не листала инстаграм. Сидела на стуле с ногами в трех свитерах и ела овсянку с изюмом.
Я настолько устала, что ощущаю абсолютное ничто. Одновременно высохла и стала невероятно тяжелой – едва отрываю себя от кровати. Перестала смотреть сериалы и слушать подкасты, потому что не могу воспринимать информацию. Читаю имейлы вслух, потому что иначе не могу сфокусироваться. Говорят, нам даны только те испытания, которые мы можем пережить. Остается вопрос: что делать с этим блестящим опытом?
Меня можно поддержать: Become a Patron!
vashkelite 