Deutschland

23 мая 1949 года три союзнических сектора – британский, американский и французский слились в едином демократическом порыве, образовав Федеральную республику Германию, в народе – “Западную Германию”. В 1990 две Германии закружились в неукротимой тарантелле и западная подруга поглотила восточную, перекроив земли и выделив Берлин в независимо-убыточную автономию, куда спустя 26 лет переехала я.

Впервые я оказалась в Германии весной 2004 в рамках школьного блицкрига по странам Европы. Ночи в дешевых мотелях на выселках или в автобусе, дни в городах и прилегающих диснейлендах. Германия хоть и занимала в маршруте гастролей открывающую позицию, не представляла для меня никакого интереса. Историей этой страны после второй мировой интересоваться было не с руки, а маячившие Франция и Италия под номерами 2 и 3, волновали и будоражили. 

В 2012 моему бывшему мужу предложили релокацию. Сердобольная программистская контора, пожирающая все светлые головы Петербурга в обмен на завышенные зарплаты, перевозила нетолерантных к стране сотрудников за бугор. К моему разочарованию скучные сотрудники между Швейцарией, Англией и Мюнхеном выбрали сосиски и переоцененный Октоберфест. После года сомнений в июне 2013 наш самолет приземлился в Мюнхене. 

В Мюнхене я никогда до этого не бывала и он не понравился мне с первого взгляда. Стерильно-заторможенный, насквозь немецкий и лишенный воображения, город располагал к стабильности и посредственности. Понравились круассаны в кафе под домом и велосипедные дорожки, щедро исполосовавшие город. Еще понравился глинтвейн из каждого утюга на рождество и горы в часе езды. Плюсы закончились, начались уроки немецкого.

В марте 2016, разорвав подгнившие канаты семейного счастья и спертый воздух города пониженных скоростей, я отправилась в Берлин. В Берлине я бывала и раньше и на контрасте с мертворожденным Мюнхеном, уродливый послевоенный Франкенштейн Берлина казался фриком, достойным изучения. 

Первая квартира в Нойкельне сохранила пулевые отверстия в стенах и картонную входную дверь. Отвратительную кухню, душ 60х60 см и паллеты вместо любой мебели. По дороге на работу я получала дозу облучения травой, которой хватало и на дорогу обратно, где запасы пополнялись. Жизнь виделась совершенно бессмысленной, но это было окей.

Прошло 5 лет и в 2021 я живу в роскошной дизайнерской квартире в самом любимом районе. Со мной кошка, самые смиренные соседи, принимающие мои посылки четыре дня в неделю и британец в пяти минутах ходьбы. Я знаю секретные стойки на воскресных рынках, где продают божественный салями с грецкими орехами и возмутительные корейские крылышки под наземным метро. Знаю главные сакурные линии Маннергейма и любимые мосты над С-баном. Говорю по-немецки, участвую в велопробегах и ожидаю немецкого гражданства. Но я по-прежнему не могу понять эту страну.

Вот уже 17 лет страной управляет политик со стерильной личностью. Женщина, которая на 100% отражает полубесполую, бездетную нацию, четко разделяющую мнения и экономический успех. Критика и поддержка направо, Северный поток – налево. Локомотив европейской экономики так и не разобрался, как провести человеческий интернет и начать пользоваться банковскими картами. В магазинах всё есть, но почему-то за наслаждением приходится летать в Испанию. В стране открытой тысячам беженцев все так же сомневаются, давать ли визу мне, оплачивающей жизнь примерно четырем семьям беженцев. 

Мои отношения с Германией – отношения недоразумения. Мы прекрасно сосуществуем, ежедневно протыкая потолок взлетевшими бровями от очередного выкрутаса друг друга. Мы соседи, но точно не пара. Мы согласны по периметру, но дальше нет ни единой точки соприкосновения. 

За год карантина стало ясно, что меня душит атмосфера закрытого города, посредственной еды и подчеркнутой вежливости не отвечающих на письма чиновников. Сбежав в марте на месяц на Майорку, я вспомнила, как это – хотеть выходить на улицу, покидая уютный микрокосм гнезда. Высунувшись на неделю в Львов, вспомнила, зачем ужинать не дома, а в компании друзей, подпевая идеально подобранным трекам для поколения миллениалов. Карантин доказал, что необязательно пришпиливать сотрудников к офисам, чтобы бизнес вырос в два раза, а клиенты разбухали на дрожжах дополнительной прибыли. 

Германия – страна удивительной стабильности, с которой турки отвоевывают районы по немецким паспортам. Здесь по-прежнему бесплатное образование, конские страховки и сомнительная стоматология. Врач, не разглядевший на УЗИ аппендицит, предлагает вскрыть живот и посмотреть поближе. Главный банк страны в 2020 триумфально запускает приложение, которое лагает на третьем клике и отправляет в нокаут телефон. Но люди, оставшиеся без работы, получают субсидии, превышающие мою первую зарплату. А доставка еды возмещает каждый второй заказ, стоит лишь написать в службу поддержки.

Я не понимаю Германию, ее политику и людей. Я благодарна стране за возможности, зарплату, британца и лучших коллег на свете. И я уверена, что 80 миллионов людей не могут ошибаться, выбирая Deutschland своей страной. Но я принадлежу к другим миллионам.

А ещё я пишу письма: Become a Patron!