Укутанного в рясу многолетнего брака и замурованного безукоризненной репутацией мужчину выдают глаза. Под высокими лбами и над благообразными бородами расположены глаза, которые выдают мужчину с потрохами. Если мужчина ценит женщин, то его внимательный, мягко обтекающий взгляд изучает каждую любопытную особу женского пола с интересом достойным научного.
Есть такой тип мужчин: они могут увлекаться футболом, или автомобилями, или листать журналы по архитектуре, но главным своим увлечением без запинки и неуверенной паузы называют женщин.
Женщины как увлечение — это высшая форма восхищения. Это редко вяжется с изменами. Увлечение тянет за собой внимание и пристальный интерес, образование и развитие в соответствующей сфере. Не обязательно владеть Теслой, чтобы знать все ее особенности.
Такие мужчины женаты на самых красивых и интересных женщинах. Что не удивительно: ценители выбирают только лучшие модели. Но увлечение свое не бросают. Они сразу выцепляют взглядом особенные экземпляры и начинают пристрелочное общение. За этим ничего не стоит, это увлечение высшего порядка.
Женой/подругой такого мужчины может быть только очень умная женщина. Та, что знает, что препятствовать увлечению мужчины — не самому приятному, но неопасному — это худшее, что можно сделать. Глупо и неразумно. Надо формировать его вкус, надо разделять его увлечение на самом фундаментальном уровне. Меня привлекают красивые женщины. Еще больше меня привлекают умные женщины, но если я встречаю симбиоз — я посвящаю им тексты. Потому что они — мои музы.
Эти мужчины — ценители. Они изучают женщин. Делают аккуратные комплименты, которые больше похожи на авторитетную констатацию факта, чем на лесть. Они совершают пристрелочные рейды по орбитам интересов. Проходятся легкими акварельными мазками по бэкграунду. Эти мужчины много говорят о себе. Потому что они любят отвечать на вопросы и потому что дорожат целостностью образа. Они могут не быть красивы, но всегда обаятельны.
Так сложилось, что я попадаю в ядро целевой аудитории таких мужчин. Но интуиция подсказала мне еще с первого интеллектуального поединка, что таких мужчин стоит опасаться. Их увлечение — женщины, во множественном числе, а я брезгую.
Моему первому ценителю было под сорок. Мне чуть за 20. Квартира-лофт на Караванной с выходом на крышу через окно. Семья — врачи в энном поколении. Восторг и уважение, традиции и стальной сарказм. С ним было очень весело. Он умел ухаживать. Он умел заниматься сексом, не притрагиваясь. Он даже между делом предложил выйти за него замуж. Но именно с такими изумрудами у меня активируются все уровни самосохранения. Он был развязан в своих широких жестах, но под всей задорной импровизацией крылась хорошо отлаженная тактика. И сосущее под ложечкой ощущение театральности не покидало даже во сне.
Он мог переключиться с разговора о Мейерхольде на свой член, небрежно вынув его из штанов. Он мог поинтересоваться моим мнением: нахожу ли я его член большим или красивым. Он делал комплименты из разряда: “сиськи у тебя никакие, но ты отлично держишься, с тобой стоит выходить в свет.” Он вел себя на грани фола, как могут себе позволить только слишком сведущие.
Последний встреченный ценитель оказался на порядок проще. Но тоже со своей историей, профессией врача, идеальной бородой и комплиментами, которыми пробивают 300-миллиметровую броню. Он был весьма хорош для полупровинциального уровня.
Такие мужчины приходят и уходят из жизни мгновенно. Не оставляя ничего, кроме цветочного послевкусия квинтэссенции женственности. Они вносят яркие уверенные мазки в очередной жизненный натюрморт. Они напоминают о нашей главной ценнности — быть женщиной. Они оставляют смутные улыбки внутренней гармонии.
vashkelite 