К 30 годам каждый наживает свой разноцветный, передержанный, потерянный и вновь найденный, с протекшим кремом, со стухшим мокрым купальником, с битыми сувенирами, свой жизненный багаж.
Когда мы встречаем нового человека и начинаем синтезировать любовь, мы все боимся. У каждого за спиной поле битвы с разбитыми мечтами и свергнутыми повелителями душ. Те, кто поумнее, не хотят бродить среди изуродованных временем трупов бывших победителей и проигравших. Но есть те, кто зажимая нос и, зажав зубы, идут в темноту, поднимают те или иные останки и поворачивают к свету, чтобы внимательно изучить причину смерти. Они странные, они, наверное, посильнее духом. Не знаю.
Но вернемся к нам — простым смертным, которые боятся боли и всячески вытанцовывают подальше от темных закоулков памяти своей половины. К 30 мы все пережили ту самую любовь. Ту, что не смыть. Ту, что поразила каждую клетку тела, что расползлась раковой опухолью по душе. Каждый сравнивает все новое со своей персональной черной меткой. И она всегда побеждает. Потому что можно побороться с будущим, но с прошлым всегда выходишь побежденным.
Когда мы робко пытаемся завести что-то новое, живое, что-то, что переживет отсутствие воды, удобрений и пересадок, что окажется сильнее и пройдет рубеж достаточного безразличия, и внезапно расцветет, мы очень боимся. Мы боимся и знаем, что мы всегда номер 2. Мы знаем, что первое время мы боремся с призраками прошлого. Мы сравниваем, нас сравнивают. Иногда в особо одинокие вечера, когда он снова работает допоздна и не приедет, а бутылка вина сама втекает в вены, мы признаемся себе: как бы хорошо оно ни было сейчас, но если появится тот, с первых страниц летописи разбитых ожиданий, если тот просто протянет руку, то все закончится здесь. Останется недопитая бутылка и ключ. И ты заберешь свою чашку и больше не вернешься.
И даже если он глуповат и совсем не шифрует свою метку, если она сквозит через каждую его историю, если она до сих пор отражается в его глазах, даже если все закончилось годы назад. Даже тогда нельзя произносить это вслух. Это современная Авада Кедавра. Это выжигает насквозь и не оставляет ничего. Это перерезает корни беспомощного, тянущегося к солнцу растения отношений. Я никогда не забуду. Ты никогда себя потом не простишь. Высшая степень эгоизма: «Я не знаю, зачем это сказал, мне просто надо было высказаться». Одна маленькая смерть.
vashkelite 