С возрастом мы превращаемся в циников. Становимся слишком ленивы для драмы, собираем библиотеку ощущений и понимаем, что всё когда-нибудь проходит. Мы начинаем меньше переживать, расфасовываем фарш в голове по формочкам и теряем юношеский задор. Тем ценны случайные встречи с сочными 20-летними влюбленными людьми.

Мальчик сообщил заранее, что будет с девушкой. Девушка оказалась душной и неприветливой. Они вступали в нелепые перепалки “Ты экономист или где?”. На следующий день мальчик пришел один. Сообщил, что его отпустили на 8 часов. Но кто ему гарантировал, что его отпустит через 8 часов?

Для начала он сообщил, что привез девушку в Барселону, чтобы помочь в непростой жизненной ситуации. Мой друг парировал: “И как ты ей помогаешь, будучи здесь с нами под кислотой?” За часы разговоров мальчика бросало от “я один из множества у нее” до “я достоин кого получше”. На вопрос “сколько длятся ваши отношения”, он ответил “года 3-4”, на вопрос “сколько вы вместе живете?” долго мялся и сомневался, после чего выдал громогласное “месяц!”. Стоит ли упоминать, что спят они всего два дня.

Будучи хорошим парнем, ведомый нашей ироничной риторикой, он все время порывался принимать какие-то решения. Его бросало от “я даже посчитал, как смогу жить один, я справлюсь” до “мне надо с ней поговорить и все решить”. Кульминацией любовного кордебалета стало:
— Я вообще не уверен, что влюблен…
— Как это, — высунулся друг с террасы, — только что был влюблен и вот уже нет?

После трех часов страданий и смятых признаний, раскаяний и решений, он-таки пригласил девочку к нам. Они ушли на террасу и очень долго разговаривали. Сначала она демонстративно постукивала туфлей по полу. Затем они сидели ближе. Потом она попросилась валяться к нам на диван под пледы.

Они ушли, когда она мило его попросила. Я не знаю, получится ли у них что-нибудь в Лондоне. Я не думаю, что снова их увижу, и я уже окончательно забыла их имена. Но прелесть юношеской влюбленности, задора “это навсегда” и “я не знаю, любил ли когда-нибудь” — это свежевыжатый сок настоящести, ради которого и стоит жить в свои 22.