В детстве мне казалось, что секс — это только про нежность и белые простыни залитые солнцем (уже тогда не воспринимала этот процесс как исключительно ночную забаву). Но мы растем, впитываем новые тела и запахи, наши вкусы меняются, в моду входят секс-игрушки и бритые подмышки у мужчин. Наступил день, когда я узнала, что боль и удовольствие — это две соседние грани.
Впервые я ощутила этот плотный прилив неожиданного возбуждения, когда стоящий сзади на коленях мужчина внезапно сдавил пальцами мои бедра и вдвинул их в себя. Не помню, кем он подрабатывал, но задорные олимпийские синяки его железной хватки баловали симметричной россыпью мое воображение еще неделю.
Помню, когда впервые интеллигентный врач-британец положил свою гигантскую ладонь мне на шею, а секунду спустя сжал ее так сильно, что перекрытый доступ к кислороду внезапно открыл доступ к каким-то новым граням удовольствия. Я была близка к потере сознания, его синие глаза все время пытались уплывать в темноту, но он хранил врачебную тайну уверенности в том, что он делает.
Затем был тот дикий с 10-летней выдержкой. Он разрывал мое тело на сувениры. Но следующее утро в душе истерзанная грудь наравне с болью от струй горячей воды напомнила о каком-то щемящем удовольствии на грани фола.
А затем случился он. Вжимающий мои руки в простыню до сведенных запястий, швыряющий очередным звонким хлопком по ягодице на локти. Когда он тянет за волосы, в глазах темнеет от желания. Когда от боли, смешанной со звериной страстью, у меня выступают слезы, мне хочется сжать его, прокусить сверхтехнологичный материал его кожи, на котором не остается следов уже спустя час. Мне хочется попробовать с ним все. Найти грань, которая которая делит удовольствие и боль. Мне хочется дать ему ту свободу, которая доступна только в дикой природе.
vashkelite 